• Линия Зайцевых прямо продолжает семейную линию Крыговы-Черевко. В 1919-1921 гг., вопреки воле опекуна, старшая дочь Алексея Черевко Ольга вышла замуж за Петра Зайцева, простого типографского наборщика из «бедных». Его отец1 был многодетным сапожником, родня жила где-то на Лиговке – такой жених не считался подходящей партией для воспитанной девушки из обеспеченной семьи.

• Одна из немногих фотографий супругов Зайцевых.

• В центре: Пётр Зайцев с женой Ольгой на даче, в гостях у его сослуживца. 1930-е гг.

 

• Об отце Петра известно, что он страдал лунатизмом: во время приступов ходил и даже вылезал на конёк крыши дома, где усаживался и стучал воображаемым молотком по воображаемому сапогу. Боясь, что кормилец семьи разобьётся, родные ставили возле его кровати тазик с водой, чтобы во время ночных приступов тот опускал в него ноги и просыпался.

• Мезальянс вызвал недовольство родни, Ольга впала в немилость, молодые жили бедно, но, судя по всему, счастливо.

• Пётр Зайцев – 3-й слева.

• Предположительно, фото сделано, когда он в юности работал в типографии.

• Петроград, конец 1910-х гг.

 

• В жилищной комиссии им выдали ордер на заселение, и, так как в те времена много квартир в городе стояло пустыми и можно было самим выбирать, где поселиться, Ольга и Пётр посчитали, что лучше всего найти маленькое жильё, которое легче отапливать: с дровами были сложности. Они въехали в 13‑метровую комнатку, бывшую комнату горничной, в большой квартире № 26 дворового корпуса дома Кёльберга – дома 30 по Моховой улице, в центре Петрограда. Им казалось, это мера временная: жизнь изменится, наступит светлое будущее – и они переберутся в просторное жилище. Но оказалось – это их единственное убежище в огромном мире на долгие-долгие годы...

• Шуточное довоенное фото: Ольга Алексеевна Зайцева целится в мужа из его пистолета.

• Правую половинку фото, где был смеющийся Пётр Зайцев, в 1960-е гг. оторвали внуки: видимо, так они спасали дедушку от смерти. Но война, увы, забрала его задолго до этого... • Ленинград, 1930-е гг.

 

• В 1921 г. родилась их старшая дочь Лида, в 1926 г. – младшая Валя. Ольга Алексеевна больше любила и баловала младшую дочку, а старшую, по рассказам самой Лидии, частенько наказывала за шалости, запирая в пыльном чулане, а сама в это время пила в комнате чай с любимицей-Валей, благо свежую выпечку и сливки разносчики приносили по утрам прямо во двор. Зато Лиду любил отец и часто брал с собой в краткосрочные служебные командировки по Ленинградской области.

• Лида Зайцева – вторая слева в переднем ряду – с отцом Петром Зайцевым: он сидит чуть выше, справа от неё • Ленинград, середина 1930-х гг.

 

• Петр Зайцев (2-й справа во 2-м ряду) на курсах подготовки в Полиграфтехникум.

• На обороте фото штамп: «Ленинград, ул. Софьи Перовской, 5, 27 апреля 1931 г.»

 

• К тому времени типография осталась в прошлом: Петр Зайцев был направлен по «комсомольской путёвке» в «органы» госбезопасности и работал в областных колониях.

• Сохранился ряд небольших по формату групповых фотографий, сделанных во время служебных командировок Петра Зайцева: их можно посмотреть на отдельной странице.

• Пётр Николаевич Зайцев. Довоенное фото.

 

• С денежной стороны мало что изменилось – платили ему немного, жена, как по тем временам было широко принято, не работала, семья жила в бедности.

• Вверху: Лидия Зверлина.

• Ниже, слева направо – Зайцевы: Ольга, Пётр и его сестра Мария.

• Внизу: сын дачной хозяйки Варвары, Люся Бокованова и Валя Зайцева со шпицем.

• Дер. Ваганово, Ленинградская обл., 1939-1940 гг. Фото В. Зверлина.

 

• И всё же «буржуйская» родня Ольги Зайцевой стала искать его помощи и защиты от классовых притеснений. Но чем он мог помочь в те трудные времена доносов и судебного произвола? Арестовать могли всякого, и сами они с женой все довоенные годы тряслись по ночам, боясь, что въедет во двор «чёрный воронок», ожидая рокового стука в дверь: аресты происходили по ночам, и в доме заранее был собран «тюремный чемоданчик» с самым необходимым. Правда, очень многие при арестах и скорых расправах так и не успевали им воспользоваться...

• Петр Зайцев с кем-то из коллег по работе. 1930-е гг.

 

• Характер у Петра Зайцева был лёгкий, весёлый; человек он был добрый, незаносчивый и справедливый – по словам дочери Лидии, его уважали даже заключённые, он со всеми находил общий язык. Так как по роду работы отца перебрасывали с места на место по Ленинградской области, семья проводила лето там же, в казённой квартире. Однажды заполночь к ним постучался заключённый, один из тайных информаторов, и сообщил, что нужно срочно бежать: всю семью проиграли в карты и ночью прирежут. Ольга Алексеевна чуть не умерла от страху, но всё обошлось. В другой раз, когда поздним августовским вечером Пётр Николаевич шёл просёлочной дорогой с последнего поезда, из лесу вышел обросший человек – а в те времена по лесам бродили разные «лихие» люди – и попросил закурить. Посидели, покурили, поговорили о жизни – и разошлись без кровопролития.

• Петр Зайцев: видимо, в одной из колоний.

• Ленинградская обл., конец 1930-х гг.

 

• В конце концов Ольге Алексеевне понравилось снимать дачу в Ваганово, и семья проводила там каждое лето до самой войны.

• Дом Варвары в Ваганово: слева на крыльце сидит Ольга Алексеевна Зайцева с белым шпицем на руках.

• Дер. Ваганово, Лен. обл., 1938-1941 гг.

 

• Сзади: дачная хозяйка Варвара с маленьким Аликом Зверлиным и её дочка(?) с  Ольгой Алексеевной Зайцевой. В переднем ряду справа – Лидия и Виктор Зверлины, слева – сын дачной хозяйки со щенком.

• Дер. Ваганово, Лен. обл., 1938-1941 гг.

• Фото, предположительно, сделано Валей Зайцевой.

 

• Слева направо: Ольга Алексеевна и Валя Зайцевы, неизвестная и Лидия Зверлина.

• Дер. Ваганово, Лен. обл., 1940-1941 гг. Фото В. Зверлина.

 

• Вверху, справа налево: Мария Николаевна Зайцева и дачная хозяйка Варвара с дочкой(?). Внизу, справа налево: Ольга Алексеевна Зайцева со шпицем, Лидия Зверлина с Аликом на руках, Вера Бокованова с дочкой Люсей и Валя Зайцева со щенком.

• Дер. Ваганово, Ленинградская обл., 1940-1941 гг. Фото В. Зверлина.

 

• Петр Николаевич был душой любой компании, нравился дамам, частенько давая повод к ревности своей рано располневшей супруге. Соседки по дому на Моховой наперебой зазывали его к себе, на чаепития с вином и конфетами, и ревнивая жена, прихватив военный отцовский бинокль, не раз летела в угловую комнату коммуналки, к своей золовке Марии Зайцевой – оттуда был наилучший обзор всего двора – пытаясь рассмотреть в окнах напротив, что же делает в гостях у злых разлучниц её легкомысленный супруг. Сама она с юности пристрастилась читать романы, поэтому возвращение мужа домой каждый раз сопровождалось театральными драмами: Ольга хватала из старинной аптечки пузырёк с надписью «Ядъ» – и неслась с ним по лестнице на чердак, травиться; муж спешил следом, обе дочери ревели в голос. Потом, после долгих рыданий и оправданий все наконец мирились – и садились пить чай. А вскорости всё повторялось по новой. Немало, ох, немало слёз о своей несчастной жизни пролила Ольга Алексеевна на стареньком промятом диване в бывшей комнатке горничной, в одной из квартир старинного петербургского доходного дома Кёльберга...

• Второй двор Дом Кёльберга.

• Справа: дворовый флигель, бывшее каретное помещение.

• Слева, в глубине – стена дворового корпуса: окно Зайцевых – второе от угла на верхнем этаже; угловое – окно комнаты, где жила Мария Зайцева с дочкой Верой и откуда Ольга Алексеевна Зайцева следила за мужем в бинокль.

• Петербург, Моховая ул., 30, 2015 г. Фото О. Зверлиной.

 

• Опасаясь недоброго глаза и длинных языков соседок, Ольга Зайцева уничтожила в доме все вещи, напоминавшие о её родне и былой богатой жизни – альбомы, портреты, шкатулки, статуэтки и другие милые сердцу сувениры: что в печке сожгла, что тайком снесла на помойку. Так что не сохранилось в семье ни одной её детской или девичьей фотографии; не осталось снимков её рано умерших родителей, офицера Алексея Черевко и его супруги. Не дошли до нас и лица родных её матери, четы Крыговых – дяди с женой – взявших к себе трёх сестриных сирот Черевко и воспитавших их как родных. Так что из семейного наследия есть только несколько фотографий Ольгиной сестры Лидии, в 1920-е гг. эмигрировавшей в Эстонию с мужем Эдуардом Тинном и сыном Олевом. Да ещё один-единственный портрет их младшего брата Андрюши.

• Довоенное дачное фото: к сожалению, не лучшего качества.

• На переднем плане сидит Андрей Черевко, слева от которого короб с вещами. Напротив него стоит его племянница Лидия Зверлина с маленьким сыном Олегом, которому около года; рядом сидит Ольга Алексеевна Зайцева, справа от неё стоит Мария Николаевна Зайцева.

• Группа расположилась возле железнодорожной ветки и ждёт поезда в Ленинград.

• Ваганово, Лен. обл., 1940 г. – предположительно, конец августа. Фото В. Зверлина.

 

• Ольга была плохой рукодельницей, шить она не любила, да ведь от бедности куда денешься? И каждый год приходилось ей нашивать новые полоски ткани на подолы и рукава платьиц своих быстро растущих дочерей – Лиды и Вали. А себе мать семейства ставила квадратные заплаты на грудь и на живот – там, где на её полной фигуре постоянно протиралась одежда. И потом красила все их поношенные вещи в одинаковый коричневый цвет – в большом тазу на дровяной плите, на общей коммунальной кухне.

• Там же, на кухне, все соседки и стирали, а сушили бельё на чердаке. По рассказам Лидии Зайцевой-Зверлиной, чердак был завален ненужными вещами и большими старыми корзинами, в которых раньше принято было хранить и переносить бельё. Иногда на чердак проникали воры и крали бельё с верёвок, так что в доме к чужакам присматривались. А по местной легенде в одной из огромных чердачных корзин был обнаружен некогда труп умертвлённой грабителем соседки.

• Старые вещи с чердака иногда шли в ход. Так в первые годы брака Пётр Зайцев собрал для жены швейную машинку «Зингер» – из частей ломаных машинок. И «Зингер» этот до сих пор прекрасно работает и хранится в семье Зверлиных. Большую часть жизни на нём шила старшая дочь Зайцевых – Лидия: шить она научилась сама, в ранней юности, и, в отличие от матери, у неё в этом был настоящий талант. Много лет Лидия обшивала и сестру, и мать, а потом и всю свою большую семью: шила всё, от зимних пальто и мужских брюк до детских платьиц и шапочек. Как раз с шапочками вышла неприятная история: «Зингер» всегда возили с собой на дачу во Всеволожск, чтобы мама в свободную минутку могла порадовать детей летними обновками. Дачу тогда снимали прямо на территории Румболовского парка, в нижней его части, и бдительные соседи написали донос местному фининспектору, что дачница тайком шьёт детские шапочки на продажу – тогда это было запрещено без специальной лицензии. На дачу с проверкой нагрянула комиссия – и обнаружила мать семейства за швейной машинкой, в окружении вороха цветных лоскутков. Хотели сразу возбудить уголовное дело, но по счастью с работы вовремя вернулся муж Лидии – инженер Виктор Зверлин – и всё прояснил.

• О «Зингере»2 этом и его роли в истории семьи есть небольшое эссе дочери Лидии – драматурга Ольги Зверлиной: в честь исторической семейной машинки она взяла себе в Интернете забавный псевдоним Шпулька Зингер.

• Но вернёмся к семье Зайцевых. По рассказам Лидии, коммунальная квартира в доме Кёльберга была большой, но жили в ней в основном родственники и знакомые: заселившись в 13-метровку, Пётр Зайцев пригласил и своих близких устроиться по соседству. Так что кроме его младшей сестры Марии Зайцевой, что занимала угловую комнатку, там жил ещё брат Дмитрий, фотограф, с женой Клавдией: известно, что он переселился туда в 1927 г. с улицы Марата. Дмитрий служил в фотоателье на Литейном проспекте, недалеко от угла с улицей Пестеля; он много фотографировал людей театра – певцов и балерин: в семье Сенцовых долго хранилась пачка сделанных им театральных фотографий: к сожалению, теперь они утрачены.

• Слева направо, позади: Пётр Зайцев и его племянница Вера, дочь Марии Зайцевой.

• Слева направо, впереди: неизвестная, возможно – товарка Петра по полиграфическим курсам, соседка или родственница – и Валя Зайцева.

• Ленинград, 1930-е гг.

 

•Мария Зайцева работала маникюршей и с лёгкой руки брата имела обширную театральную клиентуру. Маня, тётя Маня, баба Маня – так на протяжении жизни её называли близкие – была единственной сестрой у братьев-Зайцевых. Известно, что самих братьев было несколько, но кроме Петра и Дмитрия сохранились лишь воспоминания о Григории – «Гришке», как все его называли – пившем беспробудно, шатавшемся по трактирам и ночлежкам и частенько ночующем на улице. Он носил длинное засаленное пальто прямо на голое тело и каждый праздник, а то и просто по воскресеньям, являлся в полусемейную коммуналку на Моховой, 30, на общую кухню – женщины его жалели, кормили, снабжали кой-каким тряпьём-бельишком и, тайком от мужей, небольшой денежкой.

• Слева направо: Мария Зайцева с внучкой Люсей, Лидия Зверлина и Валентина Зайцева.

• Дер. Ваганово, Ленинградская обл., 1940-1941 гг. Фото В. Зверлина.

 

• Гришка сгинул в войну, Дмитрий Зайцев морозной блокадной зимой упал от истощения и умер прямо на улице. Ослабевшая жена Клавдия за ним не пошла: она умерла чуть позже в своей комнате. После их смерти в буфете нашли шестилитровую бутыль красного вина, соседи недоумевали: это вино могло бы спасти жизни его несчастных владельцев. Эти и другие исторические подробности жизни родственников вошли в небольшую пьесу3 его внучки, драматурга Ольги Зверлиной, «На музыку тишины».

• В начале войны Пётр Николаевич Зайцев в 1941 г. ушёл ополченцем на фронт, в доме остались одни женщины. Блокада далась семье тяжело: все мало-мальски ценные вещи в доме обменяли на продукты, но еды не хватало, все болели цингой, Ольга Алексеевна и подросток Валя совсем обессилели от голода, всё время лежали, и основная бытовая нагрузка легла на худенькие плечи Лидии: зимой она ежедневно возила на саночках воду из невской проруби возле Эрмитажа, отоваривала карточки, выносила вёдра с нечистотами, заботилась о дровах для печки-буржуйки, в самом начале войны заказанной Ольгой Алексеевной у знакомого мастера. Нагрев воды, Лидия мыла маму в жестяном корыте – прямо в комнате, у буржуйки – и позже вспоминала, что полная Ольга Алексеевна так исхудала, что вся кожа на ней висела складками.

• Из письма Лидии мужу на фронт известно, что Мария Зайцева с дочерью в блокаду эвакуировались из города. Отправилась в эвакуацию и тётя Мотя – самая вредная и дотошная соседка по коммунальной квартире. Тётя Мотя – бывшая горничная Матрёна – не была из числа родни, зато любила командовать: понукала соседями так, как когда-то понукала ею её хозяйка. Всю квартиру она держала в страхе из-за уборок, тыкая всех носом в малейшее пятнышко или пылинку. Муж Матрёны, бывший офицер, крупно проигрался по-молодости, и она женила его на себе, оплатив из своих накоплений его долги – купила себе Матрёна семейное счастье, жить бы да жить. А тут как назло грянула революция, и Матрёна с мужем затаили злобу на весь мир.

• И в блокаду Матрёнин муж с нетерпением поджидал немцев и, потирая руки в предвкушении мести, грозился сдать оккупантам всех соседок, чьи мужья воевали в Красной Армии – и Ольгу Зайцеву, и её дочерей. Но город врагу не сдался, что потом с офицеришкой стало – неизвестно, а вот о самой пугающей тёте Моте в семье Зайцевых-Зверлиных долго жили легенды. Лидия рассказывала внучкам «страшилку»: будто бы офицер этот в конце войны перерезал себе горло и истёк кровью в своей коммунальной комнате, а тётя Мотя, как появилась в свободной продаже консервированная каша с тушёнкой, купила себе аж целых 13 банок – и 12 съела кряду, не поморщившись. А на 13-й ей пришёл роковой конец. Так с банкой тушёнки несчастную и нашли...

• Сын Лидии – писатель и художник Юрий Зверлин – сочинил о тёте Моте4 свою небольшую байку.

• Пётр Николаевич Зайцев пропал без вести на Дороге Жизни, на ладожском льду. Сохранился архивный документ, согласно которому Зайцев Петр Николаевич 1900 г.р., уроженец Ленинграда, проживающий по адресу: Моховая, д. 30, кв. 26; призванный в армию 16 сентября 1941 г. Дзержинским РВК г. Ленинграда, воевал в звании красноармейца. С декабря 1941 г. он находился в госпитале в г. Ленинграде и был направлен в батальон выздоравливающих. Призван пропавшим без вести с февраля 1942 г. Запросы в военкомат о нём делала жена – Зайцева Ольга Алексеевна (1899 г. р.)

• Архивный документ с сайта memorial.ru о пропаже без вести Петра Николаевича Зайцева: с февраля 1942 г.

 

• По тающему льду везут хлеб в блокадный Ленинград. Март 1942 г.

• Из альбома VK

 

• После войны Ольга Зайцева пыталась разыскать мужа, писала во все инстанции, но так ничего и не узнала. Она не смогла выхлопотать пенсию, положенную вдове воина, и получила лишь иждивенческую. Дети хорошо о ней заботились, внуки её любили. Она жила в семье старшей дочери Лидии. Но ранняя потеря мужа и несправедливость властей окрасили печалью последние годы её жизни...

• На прогулке в парке. Слева направо: Лидия Зверлина и её дочь Наташа с братом Юрой на коленях; Ольга Алексеевна Зайцева. На качалке Серёжа Зверлин.

• Ленинград, Московский Парк Победы, 1956-1957 гг. Фото В. Зверлина.

 

• Поздравительная открытка Ольге Алексеевне Зайцевой от её старшей внучки, третьеклассницы Наташи Зверлиной.

• Ленинград, Московский район, 8 марта 1955 г.

 

• После войны в Ваганово на лето уже не ездили – дачу снимали во Всеволожске, поближе к городу: как позже вспоминала Лидия Зверлина – «в доме на горе, у Козыревых».

• Наташа Зверлина, маленькая внучка Ольги Зайцевой, на даче: справа в глубине виден дом Козыревых с высокой лестницей, ведущей на веранду.

• Всеволожск, Лен. обл., 1947‑1948 гг. Фото В. Зверлина.

 

• Как-то августовской ночью, уже под утро, когда светало и все крепко спали, из‑за жары оставив окна открытыми, в дом забрался вор – утащил всё, что попалось ему на глаза. В том числе украл и часы, всегда лежавшие на тумбочке в изголовье Ольги Алексеевны – единственную её память о муже: эти часы Пётр Николаевич оставил, уходя на фронт. После этого окна накрепко запирали, но мужниной памяти бедной вдове было уже не вернуть...

• Спереди, слева направо: Олег Зверлин, Мария и Ольга Зайцевы с Наташей Зверлиной. Сзади, слева направо: Вера и Люся Боковановы, Лидия Зверлина.

• Всеволожск, Лен. обл., 1948‑1949 гг. Фото В. Зверлина.

 

• Ольга Алексеевна (слева) и Мария Николаевна Зайцевы с Наташей Зверлиной на даче.

• Всеволожск, Лен. обл. Середина 1950-х гг. Фото В. Зверлина.

 

• Слева направо: Лидия Зверлина, Вера Бокованова, Мария и Ольга Зайцевы.

• Всеволожск, Лен. обл. 1940-1950-е гг. Фото В. Зверлина.

 

• Ольга Алексеевна умерла в 1957 г. в возрасте 58 лет, в квартире на Московском проспекте. Незадолго до этого дочь с зятем сшили ей в ателье два добротных новых пальто – зимнее и демисезонное: они так и остались висеть в шкафу ненадёванными. Известно, что Ольга Алексеевна умерла после просмотра нового цветного фильма «Отелло» с Сергеем Бондарчуком и Ириной Скобцевой, вызвавшего у неё бурные переживания. По рассказам Лидии, после смерти её мамы в квартире долго слышались разные шумы: то её шаркающие шаги в коридоре, то звяканье кастрюль в пустой кухне – и суеверная Лидия, схватив детей в охапку, пулей летела во двор. Своей дочери Ольге, названной в честь бабушки, Лидия всю жизнь пеняла, что та вытеснила её маму из жизни.

• Через пару лет, с рождением 6-го ребёнка, семья Зверлиных переехала в новую квартиру в Лесном.

• Семья Зверлиных на могиле бабушки Ольги Зайцевой. Слева направо: Наташа (читает), Лидия и Сергей Зверлины, Саша Сенцов. Впереди: Юра и Оля Зверлины.

• Ленинград, Северное кладбище, 1959 г. Фото В. Зверлина.

 

• Лидия Зверлина рассказывала, что её мама очень боялась, что после смерти к ней в могилу подхоронят кого-нибудь чужого: Ольга Алексеевна, морщась, говаривала «какого-нибудь мужика». Увы, так и случилось: её могила на Северном кладбище вскоре была утрачена, Виктор Зверлин писал начальству, но добиться правды так и не смог. Лидия всю жизнь корила зятя Валентина Сенцова, работавшего кадровиком в МВД, что тот не воспользовался служебными связями для наведения порядка в этой безобразной ситуации.

• Супруги Зайцевы не слишком долго жили на этом свете, но передали дар жизни своим дочерям – после них потянулась долгая вереница браков и рождений: жизнь не имеет конца...

• Ольга Алексеевна Зайцева на даче.

• Всеволожск, Лен. обл., середина 1950-х гг. Фото В. Зверлина: на нижней фотографии остался отпечаток пальца фотографа.

• Довоенный фотопортрет Петра Николаевича Зайцева: висит в доме у его внука Юрия.

• В пару к этому портрету, сделанном на паспарту из вощёной бумаги, был сделан такой же большой портрет Лидии Тинн: видимо, их заказала для себя Ольга Зайцева – фотопортреты самих любимых людей. Портреты долго висели на стене в квартире Зверлиных на проспекте Тореза, 13.

 

• Фотографии с Петром Зайцевым •

• Страницы адресных книг СПб с адресами Зайцевых •

• ▬▬▬▬ •

• Примечания.